Мистический выдуманный рассказ, в котором содержится достаточно глубокое метафорическое значение, спрятанное за образами персонажей и происходящих событий.

На равнинной местности, вдали от крупных городов-мегаполисов, на юго-востоке Европы в румынской Валахии располагалась небольшая деревенька, носящая название Омени, в переводе с румынского – «человек», «люди». А люди тут были действительно «человечными» – улыбчивыми, искренними, живущими в радость, не извращёнными корыстью, алчностью и постоянным поиском собственной выгоды, как то распространено в нашем обществе. «Чудный мир!», – так и хочется сказать про себя тому, кто устал от суеты и хочет просто отдохнуть и расслабиться. Домики здесь были приземистые, но крепкие, а их владельцам они, порой, передавались по наследству уже много поколений. Было видно, что люди, живущие в этом месте, счастливы.

Однако кое-что нарушало их покой. Омени находилась рядом с небольшой речкой, Витой, которая протекала вблизи нескольких деревень и одного города. Она приносила большую плодовитость местной почве, а дети часто бегали к ней купаться и играть. Но всё изменилось с тех пор, как она покраснела. Именно покраснела – по каким-то причинам она приобрела красноватый оттенок. После этого вся растительность в округе начала засыхать, а люди болеть и страдать грязными помыслами – стали более жестокими, перестали улыбаться, начали думать только о себе и о своей выгоде. Что только не делали химики соседнего города – ничего не помогало, вещество, которое окрасило реку в этот цвет и вызывало такие эффекты, было абсолютно неизвестно тамошней науке, а при попытках какой-либо фильтрации и очистки на выходе получалась чистая отрава. В связи с этим из столицы региона был отправлен для изучения проблемы «механик духа», как прозвали тех, кто занимался расследованиями подобных специфических объектов, влияющих на фауну и разум, вместе с его учеником.

Прибыв на место, сам механик, Михай, и помощник-ученик Нику, попросили встретившегося им молодого человека отвести его к реке, поскольку сами дорогу знали плохо, показав ему правомочные удостоверения.

– Говоришь, изучать приехали? – грубо произнёс парень, пока они шли по тропинке между зарослей почерневшей, затвердевшей травы. – Чем вы нам поможете? Просто тоже разведёте руками, как все три прошлых раза.

– Не просто так на этот раз вызвали именно нас. Мы не уйдём отсюда, пока не решим вопрос, – сказал, как отрезал, Михай.

Сам Михай был высоким блондином с голубыми глазами и ровными чертами лица, в слегка потрёпанной куртке и высоких сапогах. Нику был более низкого роста и темноволосым, с зеленоватым оттенком радужки. Они отлично подходили друг другу и смотрелись очень гармонично в дуэте.

– После того, как Вита покраснела, мы больше не можем жить, как жили раньше. Чем дальше, тем становится всё только хуже. Моя мать серьёзно больна, а я сам не могу совладать с собственной агрессией, словно в меня вселились бесы, мне хочется просто взять нож и кого-то зарезать. И так происходит с каждым жителем. Возможно, нам придётся оставить этот дом и уехать отсюда подальше, – пожаловался Пеша, как звали этого юношу.

– То есть вы не можете контролировать себя? А как это проявляется? – спросил Нику.

– Кто-то просто болеет, кто-то идёт и рвёт всё на части. Мы не знаем, с чем это связано. Но чем ближе мы находимся к реке, тем сильнее это становится. Совсем недавно два мальчика, меньше двенадцати лет, убили друг друга у реки, осмелившись туда пойти. А вчера девушка украла все деньги у своей тёти прямо в деревне, и едва не отправила её на тот свет. Мы все сходим с ума, будто в нас бесы.

Дальше Пеша идти отказался, сказав механикам духа идти по тропе вперёд, и где-то через десять минут будут у самой Виты, что наши герои и сделали.

Оказавшись у реки, перед ними предстала невероятная картина. Это была словно светящаяся изнутри, даже в кромешной ночи, которая взяла пару часов назад бразды царствия, спокойная водная гладь кровавого оттенка, словно впитавшая в себя кровь всех убитых за всю историю человечества воинов в бесчисленных битвах. Здесь витало ощущение какой-то абсолютной безысходности, отчаяния и горя, повисший в безвременье навсегда крик, так и не успевший сорваться с уст того, кто был убит раньше, чем смог сказать хоть что-то, не раздавшееся первое слово дитя, которое было загублено бессердечными монстрами в человеческих шкурах. Здесь был эгоизм, тщеславие, высокомерие, всё то, что губит и извращает души, искушая их. Вита стала настоящими вратами Преисподни.

Михай разложил перед собой походный исследовательский инвентарь с самыми разными трубками, шприцами, микроскопами и даже какими-то странными подвесками с почему-то двигающимися каменными дракончиками. Учёный попросил Нику поместить образец в пробирку, что тот и сделал, с помощью специальных шприцов и трубочек налив туда немного взятой из реки воды, после чего отдав учителю.

Михай достаточно долго исследовал эту пробирку, использовал самые разные приспособления, записывал что-то с сосредоточенным видом себе в свой дневник, сидя на разложенном прямо тут специальном стуле у также разложенного стола, и, после целого часа кропотливой работы, с улыбкой поглядел на Нику.

– Что это такое, учитель? – нетерпеливо поторопил с объяснениями Нику своего друга.

– Это виталий, камень виты, энергии первородной жизни.

– Но это же река, а не камень!

– Ты не понял. Я тебе объясню.

Михай встал и подошёл поближе к самой реке, и, глядя на её равномерное неспешное течение, продолжил:

– Виталий это материал, который очень сложно создать, и который мы, механики духа, встречали всего несколько раз за все три столетия функционирования наших организаций. Информация о нём засекречена и хорошо охраняется. Весь мир – это энергия, струящийся эфир, который способен воплощать в себе мысль каждого из живущих, словно зеркало, отражая человеческий разум, проводник воли. Когда какая-то мысль, как флуктуация, становится слишком плотной, возникает значительное колебание в материи пространства-времени, и вита кристаллизуется, превращаясь в многогранный, прекрасный кристалл... Но содержащий в себе те характеристики, которые его привели к такому проявлению. В воде он имеет свойство растворяться, его свойства поглощаются ей, сама жидкость приобретает все свойства виталия.

– Но почему он так воздействует на людей и флору?

– Видимо, всему виной злые помыслы населения соседнего города... Как-никак огромный мегаполис. Но думаю, этот город просто послужил триггером, последней каплей в общую чашу всего мира. Поэтому он, видимо, и был соткан пространством рядом в речке, но из-за каких-то чисто физических законов так получилось, что ближе к этой деревне появился. Но констатация факта такова. Отсюда и такие эффекты.

– Если этот материал провёл через себя мысли людей... Значит, можно его и очистить? Но если это так, то... Нужно нечто чистое, что выведет всё зло, словно мыло?

– Да, нужно нечто «доброе» в противовес загрязнённому, что приведёт к реакции взаимодействия отрицательного и положительного и к нивелированию свойств камня до изначальных. Или просто чистое, подобно самим изначальным свойствам виталия, что растворит в себе текущие характеристики, как некие непосредственные части от одного цельного, низведёт до исконного потенциального состояния. Душа.

В этот момент Михай сверкнул своими голубыми глазами. В них читалась железная решимость.

– Стой! Вдруг это опасно? – попытался остановить учителя Нику, но было поздно. Михай уже прыгнул, сделав сальто, прямиком в красные воды...

...Здесь было темно. Очень темно. Здесь было одиноко, страшно. Я был здесь совсем один, всё было мертво, никого не осталось... Лишь сотни, тысячи злых глаз глядели на меня из темноты этого кромешного пространства. Некому было приласкать меня, некому было дать мне любовь, успокоить, дать мне хотя бы на минутку ощутить простое, обычное спокойствие души...

Тело болело, очень болело. Я кашлял кровью, а по моим венам тёк чёрный яд, отравляющий меня изнутри. Воздуха не было, это напоминало вакуум, которым я, однако, как-то научился дышать.

Никто мне никогда не поможет, никто меня не любит, я никому не нужен. А раз я не нужен никому – значит все умрут! Никто не достоин жизни, я отомщу всем им, и пусть я стану демоном, раз такова судьба!

Я был маленьким, но злым на весь мир ребёнком... Михаем.

Михай смотрел на самого себя, на какую-то альтернативную версию своего «Я», которое, с одной стороны, чем-то напомнило его, но было всё также крайне далёким. Это был омени, дух, воплощающий в себе те или иные человеческие качества, способный вызывать одержимость у людей и полностью менять их поведение. «Похоже, я вижу сердце камня, его волю», – подумал Михай. «Надо его успокоить...».

Михай подошёл к плачущему ребёнку и опустился перед ним на корточки, чтобы их глаза находились на одном уровне. Его голубые, добрые и искренние зрачки смотрели прямиком на такие же по цвету, но словно обиженные на весь мир.

– Я знаю, почему тебе плохо. Ты один, тебя все бросили, тебя пытали, убивали... Ты испытал на себе всё самое плохое, на что только способен человек. Воистину, нет более обделённого радостью и заботой человека на всём свете... Твоя ненависть абсолютна оправдана, ты имеешь полное право её испытывать. И этим ты прекрасен... Ты не виноват ни в чём из того, что с тобой случилось, сам по себе ты чист. Люди сделали тебя таким, каков ты есть, люди направили тебя на этот злой путь. Но ты стал таким, потому что был изначально, да и сейчас, открыт, доверчив и искренен. Ты чист в своих намерениях и в своих чувствах. И потому ты, как никто иной, достоин любви.

Михай заплакал, глядя в глаза этого дитя... Кому-то они бы показались ужасными и отвратительными, для многих они – это врата в ад, а сам ребёнок – монстр, демон и дьявол, которого надо уничтожить и стереть с лица земли. Искушающий Змей, ненавидящий мир и старающийся его разрушить... Но у нашего героя возникали совсем противоположные чувства. Он не видел за все свои сто пятьдесят три года жизни более светлого существа.

Михай в резком порыве взял тело мальчика (или девочки?..) в свои руки и крепко-крепко обнял, сжал его со всей своей заботой, сильно, но трепетно. Они очень долго сидели так, обнимая друг друга, ладошки ребёнка схватились за одежду Михая и не хотели его отпускать от себя.

– Я всегда буду с тобой... Михай, – сказал механик духа своему маленькому отражению, постаравшись вложить в эти слова все свои чувства.

В этот момент, до этого чёрный силуэт дитя начал светлеть, равно как и всё окружающее пространство, а само его присутствие словно таяло, или растворялось в окружающей среде. Контуры его тела начали исчезать, оставляя вместо себя только пустую белизну.

– А я всегда буду с тобой, – раздавался в голове Михая чей-то голос.

Нику начинал волноваться, так как Михая не было уже больше получаса. Он в тревоге ходил по побережью, не находя себе место.

«Где же он?.. Может, стоит отправиться вслед за ним?», – то и дело приносилось в его голове.

В один момент он резко остановился и подошёл к реке, пару минут внимательно глядя на красную воду. Он заметил, что она немного светлеет, возвращает себе прежний вид. «Неужели, у него вышло?..».

Нику сел на землю, скрестив ноги, и стал ждать, поняв, что скоро что-то будет.

Вода продолжала светлеть, становясь всё более прозрачной. Когда она стала уже светло-розовой, издалека, где-то посередине пространства, охваченного взглядом Нику, что-то, словно идя по дну, начало выглядывать из водной поверхности. Это было что-то кроваво-красное, нечто, что словно впитало в себя всю красноту Виты. Оно приближалось, и чем больше поднималось над речной гладью, тем больше его очертания напоминали контуры тела Михая.

– Михай! Это ты! – радостно закричал Нику, подбежав к реке и прыгая, словно от счастья.

Михай, весь в водорослях и колючках, плюясь, наконец ступил на землю. Он выглядел как всегда, за исключением того, что очень ярко светился красным светом, который постепенно исчезал, словно впитывался в радужку, которая уже сменила свой изначальный голубой цвет на приближённый к розовому, и продолжала краснеть.

– Это всё?.. Всё получилось?

– Да... Теперь я камень жизни. Я впитал его в себя... Или он впитал в меня... Он стал моим телом.

Нику долго смотрел на своего учителя, пытаясь разглядеть в нём что-то, что он никак не мог, по ощущениям, зафиксировать в сознании. Что-то поменялось ещё, помимо всего прочего... Но что?

Михай взял Нику за руку и крепко сжал её, словно не мог поверить в то, что это рука реальна. Он почувствовал внутри себя какое-то шебурщение, какой-то зов... Словно нужно было сделать что-то ещё.

Механик духа поглядел в глаза своего ученика. Зелёные глаза, такие умные и добрые... Прямо как глаза того ребёнка. Возможно, то дитя скорее похоже на Нику, чем на него?.. Или, возможно... На них обоих?

И его резко пронзило осознанием, словно ударом молнии. Он – река Жизни, он уже не просто Михай... Он тот, кто способен даровать истинное бессмертие чему угодно и кому угодно, дать возможность существовать всему. Он способен провести через самого себя, как через артерии, любое вещество и материал, любую душу, приобщив её к единому телу, став одним целым с оным, возвратив туда, откуда оно и пришло...

«Кажется, это понял и Нику», – подумал Михай, глядя на ученика, и обнял его также, как обнял совсем недавно того маленького ребёнка.

И они вместе рассыпались звёздным прахом, эфемерной пылью, полетевшей над прозрачной рекой, в чьих водах отразились лучи восходящего утреннего солнца, став едиными с ветром и с самими собой...

Автор: Кагар Роахим